Во времена оны приходилось сравнивать конструкторские школы — отечественную и забугорную. Разумеется, речь о сегменте хайтека — то есть продукта не ширпотребского, а продвинуто-инженерного. На вполне конкретных примерах я убедился, что отечественные конструкторы думали о технической эффективности, а забугорные — о коммерческой. Вот, к примеру, несколько лет на моём рабочем столе (в ОКБ МиГ) обретался в качестве сувенира датчик-топливомер с американского фантома — им удобно было прижимать кальки чертежей, свёрнутых в рулон. Эта железяка всегда привлекала внимание посещавших меня коллег из других отделов — разница с отечественным продуктом чувствовалась сразу же: забугорная железяка была приятной глазу — окрашена яркой анодировкой. Ёлочная игрушка прямо. Её крутили и цокали языком: умеют же делать, супостаты! После чего я доставал отечественный датчик того же назначения — окрашенный анодировкой в ровный серый цвет с фланцем, покрытым классической молотковой эмалью. И вот на этой серенькой железяке я наглядно показывал: насколько «инженерней» и потому реально прогрессивней думаем мы, чем они. Пару слов о топливоизмерении на истребителях: запас меряется двумя альтернативными методами — расходомером (турбинка в трубе на входе в двигатель) и топливомером (ёмкостные уровнемеры в каждом из баков). В данном случае речь именно о датчиках-уровнемерах, конструктивно выполненных в виде коаксиально установленных труб, являющихся обкладками конденсатора. Поскольку баки самолёта имеют сложную пространственную форму, то функция ёмкости от уровня — нелинейная. И датчик должен иметь соответствующую коррекцию — чтоб ёмкость менялась линейно не от уровня, а от запаса керосина в баке. Вот в этом аспекте наша и их конструкции отличались радикально.
На фантомском датчике коррекция достигалась изменением диаметра наружной обкладки, которая была набрана из сегментов труб разного диаметра. Для крепления этого набора разнокалиберных труб требовалось соответствующее количество изолирующих фланцев — все с винтиками для крепежа. И собирать его надо было долго и нудно — как детскую пирамидку из колечек.
Наш датчик имел одинаковый диаметр по всей длине — то есть всего одна труба вместо их набора. Профилировка же достигалась фигурными окнами в наружной обкладке — причём делались эти отверстия методом химического фрезерования, а не дорогостоящей механической обработкой. Соответственно, стойка-прокладка — всего одна, и сборка — намного проще (три винта закрутить вместо трёх десятков).
В результате, с учётом более дешёвой внешней отделки, стоимость в нормочасах нашего изделия по оценкам наших технологов оказывалась на порядок меньшей!
Кроме того, в супостатском датчике коррекция возможна только линейно-кусочная, с малым числом сегментов. У нас корректирующая функция — любая! Дырку же вытравить можно любой формы, с плавными переходами, очень точно соответствовавшими форме бака. Так что точность датчиков тоже отличалась на порядок!
Почему же их датчик — такой неуклюжий с инженерной точки зрения? Мы от подобной конструкции отказались на десяток лет раньше. Но зато он у них был более выпендрёжным: глядя на него, заказчик видел нечто навороченное, а у нас — ну, труба трубой. То есть конструкция изначально оправдывает в глазах потребителя более высокую цену, которую он платит!
И это не единственный пример — подобных было у меня в практике ещё много: принцип максимизации прибыли является сквозным и закладывается в их конструкторской школе во все уровни конструкции…
Во времена оны приходилось сравнивать конструкторские школы — отечественную и забугорную. Разумеется, речь о сегменте хайтека — то есть продукта не ширпотребского, а продвинуто-инженерного. 
